Рак молочной железы – интервью с доктором Александром Сойновым
Запишитесь на консультацию
Полный текст интервью
Ведущая Елена Назарова: Саш, привет.
Доктор Сойнов: Здравствуйте.
Ведущая Елена Назарова: Мне очень приятно, что ты к нам пришёл. Мы сегодня будем разговаривать на очень интересную и важную тему, но, чтобы нашим зрителям было смотреть понятнее и интереснее, для начала представься и расскажи, чем ты занимаешься.
Доктор Сойнов: Я врач-онколог, маммолог, пластический хирург. Работаю в отделении опухоли женской репродуктивной системы Центральной клинической больницы РЖД Медицины в городе Москва. И, в основном, я занимаюсь лечением рака молочной железы.
Ведущая Елена Назарова: Вообще, спасибо тебе большое, такая благородная профессия. А-а, здесь, э-э, я сразу понимаю, даже не буду задавать этот вопрос, да, с чем к тебе приходят, и так понятно, да, скорее всего, к тебе приходят с онкологией.
Доктор Сойнов: В большинстве своём, да.
Ведущая Елена Назарова: То есть, э-э, к тебе приходят женщины, которые уже знают, что у них есть онкология?
Доктор Сойнов: Не всегда. Иногда мы занимаемся именно диагностикой, то есть просто шарик какой-то нашли на профосмотре, например, или сама у себя нашла. Ко мне, как к маммологу, сначала обращаются по поводу того, чтобы узнать, что это за шарик, и бывает так, что он превращается во что-то злокачественное путём моих обследований.
Ведущая Елена Назарова: Ну вот вообще, вот если говорить про рак груди в России, вот какая сейчас статистика, то есть вот сколько, а-а, женщин из 100 женщин, а-а, могут столкнуться с раком груди, вообще, есть ли такая статистика?
Доктор Сойнов: Ну, из 100 женщин я, наверное, не скажу, но, в принципе, один из федеральных онкологических центров за двадцать третий год дал статистику, что выявлено 77.000 онкологических заболеваний раком молочной железы.
Ведущая Елена Назарова: Вот на данный момент.
Доктор Сойнов: На данный момент, за двадцать третий год.
Ведущая Елена Назарова: То есть это небольшой процент, но...
Доктор Сойнов: Ну, я скажу так, что там примерно по годам смотреть надо, что это вот это выявление, оно за счёт женщин более возраста зрелого, то есть там 1 на 27 женщин женщины старше 70 лет, например.
Ведущая Елена Назарова: 1 на 27 женщин старше 70 лет.
Доктор Сойнов: А вот те, кто помоложе, там 1 на 200, например.
Ведущая Елена Назарова: М-м, 1 на 200 женщин.
Доктор Сойнов: Да, если там меньше 40 лет.
Ведущая Елена Назарова: Но всё равно, вот я знаю, что, э-э, рак груди, если посмотреть, условно, скажем так, по шкале, да, самых распространённых онкологических заболеваний, то у женщин он на первом месте.
Доктор Сойнов: Конечно. Это связано, причём, скорее с тем, что женщины, например, не курят. Потому что первое же место вообще по миру занимает рак лёгких.
Ведущая Елена Назарова: Рак лёгких, всё верно.
Доктор Сойнов: Как бы как раз за счёт чего, за счёт курящих мужчин.
Ведущая Елена Назарова: А, вот так вот, да? То есть получается, что, а-а, если убрать рак лёгких, то самым популярным получается рак молочной железы.
Доктор Сойнов: Рак молочной железы.
Ведущая Елена Назарова: И это именно у женщин. Всё равно, значит, получается, что из всех онкологий самая распространённая.
Доктор Сойнов: Ну, один из, так скажем.
Ведущая Елена Назарова: В каком возрасте чаще всего встречается онкология у женщин, вот именно, э-э, груди?
Доктор Сойнов: Скажу так, что, в основном, женщины болеют в периоде от 55 до 74 лет возраста, и средний возраст — это примерно 61 год. Но, однако, по своему опыту и некоторым исследованиям, которые на данный момент опубликованы, отмечают, что за последние 20 лет рак действительно молодеет.
Ведущая Елена Назарова: Молодеет.
Доктор Сойнов: И на приём действительно приходят молодые пациентки. И средний возраст у меня пациенток в отделении — это примерно 40 лет.
Ведущая Елена Назарова: 40 лет.
Доктор Сойнов: А самая молодая пациентка, которая у меня была, у которой рак молочной железы нашёл, было 28.
Ведущая Елена Назарова: Ну это совсем молодые женщины.
Доктор Сойнов: Ну это совсем молодые женщины.
Ведущая Елена Назарова: А-а, а вот то, что онкология в России, ну или, может, в мире, молодеет, а-а, как ты думаешь, с чем это может быть связано?
Доктор Сойнов: Ну, если честно, никто вам, к сожалению, на этот вопрос сейчас ответа не даст, пока. Пока, потому как трудно сказать, с чем это связано. Это не связано явно с диагностикой, то есть что мы раньше начали выявлять, потому что возраст стал моложе.
Ведущая Елена Назарова: Нет, а может быть такое, вот действительно, кстати, я сейчас подумала, может быть, диагностически мы как-то прокачались, и поэтому можем раньше это определять.
Доктор Сойнов: Ну, например, рак молочной железы, ну мы дальше об этом поговорим, он обычно на маммографии, УЗИ находится. То есть это не какие-то сверхновые методы диагностики.
Ведущая Елена Назарова: Маммография — это УЗИ просто?
Доктор Сойнов: Это два разных метода, но я о них попозже расскажу, мы не будем на это фиксироваться. Непонятно, с чем это связано. С учётом молодого возраста, наиболее вероятно, есть какие-то изменения в генах этих девушек, которые вызывают развитие их болезней. И это, ну, наиболее вероятно, вот у молодых, это конкретно передача какого-то наследства.
Ведущая Елена Назарова: М-м, то есть генетически.
Доктор Сойнов: Да, генетических, о которых мы вот сейчас мы выявить это не можем. Но с чем это вот конкретно связано, чтобы я мог так сказать, что это из-за того, что у нас погода плохая или экология не та. Ну, это…
Ведущая Елена Назарова: Нет таких исследований.
Доктор Сойнов: Понятно, у нас просто есть конкретные исследования, которые говорят, что с период с 2000 года по 2020 год частота выявления случаев у женщин рака молочной железы моложе 40 лет стала сильно выше.
Ведущая Елена Назарова: Интересно, действительно, с чем это может быть связано. А как вообще, вот мы, раз подошли к этому, то как вообще, э-э, диагностируют, а-а, онкологию груди?
Доктор Сойнов: Ну, самый простой способ, который может даже сама пациентка себе применить, — это самообследование. Однако, он, стоит понимать, что он малодиагностичный, ну, мало можно выявить на нём, потому что если опухоль меньше, ну или узел любой меньше 2 см, его прощупать очень сложно. Даже иногда врачу бывает при большой груди опытному сложно найти что-то.
Ведущая Елена Назарова: Но самопроверку, ты имеешь в виду, что вот женщина встала, ощупала свою грудь, и это, действительно, же можно ощупать только, если уже прямо там что-то есть.
Доктор Сойнов: Либо она опухоль располагается поверхностно, ну, то есть под кожей. Такие образования легче найти. Ну, а из стандартного обследования, благо, рак молочной железы, вообще, в принципе, молочная железа, как, э-э, орган, который обследовать необходимо, он достаточно простой. У нас есть три метода, которые мы можем использовать. Это УЗИ молочных желёз, это достаточно простой способ, который есть практически во всех центрах, где только и производится обследование, и его, как правило, он подходит только для пациенток моложе 40 лет. Это маммография, второй способ обследования. И почему я сказал, что УЗИ подходит для молодых пациенток моложе 40 лет, потому что маммография вот для пациентов, которые моложе 40 лет, э-э, не совсем показательна, потому что у этих пациентов очень плотная молочная железа, и снимки маммографии ничего не покажут нам. Однако, вот после 40 лет молочная железа теряет свою плотность, и уже маммография выходит на…
Ведущая Елена Назарова: Более информативно.
Доктор Сойнов: Более информативно, чем УЗИ. УЗИ — это такой уже дополнительный метод к этому. Однако, если у нас есть какие-то спорные случаи при обследовании пациентов, у нас всегда есть прекрасный метод МРТ молочных желёз.
Ведущая Елена Назарова: С контрастом, без контраста?
Доктор Сойнов: С контрастом, конечно, потому что…
Ведущая Елена Назарова: А КТ?
Доктор Сойнов: КТ — это метод, который для молочной железы диагностическим не является, он не подходит для нас. У нас золотая триада.
Ведущая Елена Назарова: А как, э-э, часто женщине здоровой, а-а, нужно проходить вот, э-э, УЗИ, самопроверку, вот как бы ты рекомендовал часто?
Доктор Сойнов: Ну, самопроверку я бы рекомендовал делать каждый день. Просто потому, что, ну, это простой способ, который ничего…
Ведущая Елена Назарова: Ну да, займёт 5 минут.
Доктор Сойнов: Займёт 5 минут. Однако, может достаточно неплохие результаты давать. Просто даже если вы нащупали у себя какой-то шарик или узелок, это не обязательно злокачественное что-то. Это может быть там что-то доброкачественное. Лучше сходить к врачу, чтобы мы с этим шариком разобрались. По поводу УЗИ, ну я, если честно, если вот ничего не беспокоит, я бы не рекомендовал проходить УЗИ в рутинно так.
Ведущая Елена Назарова: Ну вот, смотри, с одной стороны, ничего не беспокоит, но, насколько я знаю, онкология не болит. И вот если женщина там 35, там, 40 плюс, а-а, неужели нет такого какого-то чёткого расписания, нужно раз в год прийти и проверить?
Доктор Сойнов: Я объясню, почему вот конкретно для УЗИ его нет. Потому что помимо онкологии, мы можем в молочной железе найти много всего другого, а именно доброкачественных образований.
Ведущая Елена Назарова: Ну, таких как кисты…
Доктор Сойнов: Кисточки, фиброаденомы. О них мы попозже поговорим, как я понимаю.
Ведущая Елена Назарова: Да, да, да.
Доктор Сойнов: Но я просто объясню вкратце, почему это не совсем хорошая идея, потому что если вы при проведении УЗИ находите какое-то образование, доброкачественное, у кисты, фиброаденомы, первым делом, что вызывается, какое ощущение это вызывает у пациентки, — ну, наиболее вероятно, какой-то страх, неизвестность и беспокойство. И, как правило, маммологи, которые онкологией особо не занимаются, и кисты, и фиброаденомы — это их хлеб. И основная начинается занятие этих врачей — они начинают лечить эти кисты. Но вот эти кисты, и вот эти фиброаденомы — это не болезнь. Это просто состояние молочной железы, которое, ну, оно не требует лечения, потому что болезнь, по определению, должна ухудшать состояние пациента, а это просто, ну, вот такое бывает в железе, ничего не надо с этим делать.
Ведущая Елена Назарова: А, хорошо, но вот, э-э, допустим, представим, что, а-а, онкология у женщины совсем небольшая, то есть она ещё не может это ощупать, а-а, там, не знаю, там до сантиметра, она не может это найти, допустим, этот узел глубоко. А-а, и получается, она может увидеть это только на УЗИ. Вот, э-э, а если она не пойдёт на УЗИ и будет ждать, когда это начнёт беспокоить, может быть уже поздно, то есть какая-то стадия, которая не лечится, да?
Доктор Сойнов: Понял вопрос, в чём. Тут это такая сложный всегда вопрос. Но, вообще, в принципе, если мы на науку будем ссылаться, то исследования показывают, что гипердиагностика, то есть избыточное обследование пациента не приводит к увеличению выявления частоты онкологических образований, оно приводит к гипердиагностике и выявлению именно доброкачественных образований, которые потом ведут за собой спектр проблем в плане, ну, тревожности и посещения докторов. Для онкологии, как бы это ни было, ну, странно, наверное, звучит, что вот единственный способ скрининга, более-менее доказанный, то есть какого-то периодического обследования, которое повышает риск, частоту выявления онкологических заболеваний, — это маммография.
Ведущая Елена Назарова: Маммография.
Доктор Сойнов: Да, и причём, это для пациентов старше 40 лет.
Ведущая Елена Назарова: Ну вот, то есть получается, женщинам старше 40 лет нужно делать маммографию, но всё-таки как часто?
Доктор Сойнов: Один раз в 2 года. По стандарту…
Ведущая Елена Назарова: Один раз в 2 года.
Доктор Сойнов: Да, стандарт обследования. Если есть…
Ведущая Елена Назарова: Не часто.
Доктор Сойнов: Если есть факторы риска такие, как, например, э-э, заболевание молочной железы в анамнезе, рак молочной железы, то это раз в год.
Ведущая Елена Назарова: Раз в год. Угу. А, хорошо. Э-э, тогда сейчас немножко тогда заостримся вот на вот этих вот, э-э, новообразованиях, но которые не злокачественные. Это, значит, кисты, фиброаденомы, может быть, какие-то ещё есть. А-а, могут ли они, э-э, трансформироваться в онкологические?
Доктор Сойнов: Я для зрительниц вашего канала расскажу такой небольшой лайфхак. Перед тем, как мы это обсудим. При обследовании, проведении любого обследования молочных желёз, это будь то УЗИ, маммография, МРТ, неважно, все всё заключение описывается по шкале злокачественности образования молочной железы, называется она BI-RADS. Если посмотрите, в заключении там будет написано BI-RADS и какое-то число. Всего там шесть пунктов, где первый и второй пункт — это доброкачественное образование молочной железы, 100%, по методам обследования.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: BI-RADS 3 — это образование, которое наиболее вероятно доброкачественное. Но тут стоит понимать, что иногда узисты завышают шкалу, и вот это вот BI-RADS 3, по идее, должно нас, э-э, заставлять проводить либо динамическое наблюдение, либо брать оттуда биопсию, то есть кусочек ткани, чтобы посмотреть, злокачественное образование или нет. То есть вот эта вот тройка в заключении, она больше для врача, чтобы он подумал, что делать с пациентом, либо…
Ведущая Елена Назарова: Это получается, он сомневается, это фиброаденома киста или что-то ещё?
Доктор Сойнов: Ну да, непонятно, то есть лучше понаблюдать через 3 месяца. И вот через 3 месяца просто делается контрольное обследование, которое уже покажет, доброкачественное там образование, или нам нужно что-то дальше с этим делать. Вот BI-RADS 4 — это уже есть подозрение на злокачественность, и вот такие образования нужно делать биопсию оттуда, то есть брать кусочек этого образования ткани и отдавать на гистологическое исследование, чтобы нам сказали, что это такое, ну фиброаденома это или злокачественное образование.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: BI-RADS 5 — это уже ближе к 100% злокачественное образование, BI-RADS 6 — это подтверждённое злокачественное образование клинически, ну, то есть с помощью обследования и биопсии. Так вот, если возвращаться к кистам, вот эти образования, кисты, фиброаденомы, там, бывают жировики, после установки имплантов также бывают в проекции рубца так называемые олеогранулёмы. Это всё образования, которые, как правило, стадируются по шкале как BI-RADS 2. То есть это образования, которые не требуют динамического наблюдения, они абсолютно доброкачественные, и ничего с ними делать не нужно. Если мы говорим о кистах, что такое вообще киста в молочной железе? По сути своей, это шарик из соединительной ткани, внутри которого жидкость.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: И всё.
Ведущая Елена Назарова: Это я понимаю. А фиброаденома, не так понятно.
Доктор Сойнов: Вот сейчас, давай про кисты ещё не всё, потому что кисты — это такая тоже интересная вещь. Вот, оно, вот эта киста, она, как правило, может с, в зависимости от фазы менструального цикла, либо увеличиться, либо полностью исчезнуть. С ними ничего вообще делать не нужно, это просто вот так себя железа ведёт.
Ведущая Елена Назарова: Они не могут перерасти ни во что злокачественное, они то видны, то не видны.
Доктор Сойнов: Вот эти простые кисты — нет. Но есть ещё сложные кисты, которые как раз стадируются вот по шкале, которую упомянул ранее, как BI-RADS 3. Они называются сложные кисты. Сложная киста подразумевает, что помимо шарика, внутри которого жидкость, внутри есть ещё какой-то компонент, который узист не может оценить, как что это такое. И вот их нужно либо динамически наблюдать, либо какие-то манипуляции с ними делать. Поэтому в заключениях…
Ведущая Елена Назарова: Извините…
Доктор Сойнов: Да-да-да-да-да.
Ведущая Елена Назарова: И в заключениях иногда пишут сложная киста, ну, там, с BI-RADS 3. И нам необходимо какие-то действия уже как маммологу с этим делать.
Доктор Сойнов: Ну, то есть, по идее, по идее, мы можем взять какой-то кусочек вот этой вот, то, что три, да, вот этой кисты и проверить её. Мы можем такое сделать?
Доктор Сойнов: Мы можем. Но это зависит, как бы, от, вот я смотрю УЗИ, я понимаю, что это, может быть, старая киста, например, в которой вот этот вот внутренний сгусток уже в грубую взвесь превратился. Ну, а камушки там начали выпадать и дают тень. То есть, я понаблюдаю за ней. Или я вижу, что там конкретно какой-то непонятный росток растёт, который может превратиться в злокачественное образование. И вот эти вот сложные кисты, они имеют потенциал превращения в злокачественное образование.
Ведущая Елена Назарова: Вот этого я не знала.
Доктор Сойнов: Ну это такая крайняя редкая история, но они бывают, просто…
Ведущая Елена Назарова: Но всё равно возможно, лучше знать.
Доктор Сойнов: Бывают.
Ведущая Елена Назарова: А, а вот фиброаденома, я вообще не знаю, что такое фиброаденома, но я слышала об этом. Что это такое?
Доктор Сойнов: Я про фиброаденому. Это, наверное, самое неприятное, м-м, такое образование в молочной железе у женщин, потому что оно не имеет потенциала злокачественности, то есть оно не может быть злокачественным. Но это плотный узел в молочной железе, который никуда не денется. То есть это просто по каким-то причинам, э-э, в молочной железе образуется плотный соединительный, ну, сложное слово, просто узелок какой-то разного размера, может быть сантиметр, может быть полтора. Это, он может развиться у девушек в 18 лет, может развиться у девушек в 40 лет, ну вот он появляется, и всё, и с ним ничего не сделать.
Ведущая Елена Назарова: Его не нужно удалять, а может ли он вырасти там до какого-то большого размера?
Доктор Сойнов: Тут тоже история такая непростая. Есть простые фиброаденомы, классические, которые вот как раз, как BI-RADS 2 стадируются, мы видим, что она круглая, ровная, красивая по УЗИ, и мы ничего с ней делать не нужно. Но есть, у меня лично, вот мои не, э-э, рекомендации по удалению этих этих образований. Их всего три. Первое — это если девушка планирует беременность. Потому что на фоне беременности происходит какой-то гормональный сдвиг, который заставляет эти образования увеличиваться. А, как бы вы сами понимаете, если девушка беременная, врач видит, что происходит увеличение образования, о чём в первую очередь подумают все?
Ведущая Елена Назарова: Про онкологию.
Доктор Сойнов: Про онкологию. А беременной девушке знать, ну…
Ведущая Елена Назарова: Вообще не стоит.
Доктор Сойнов: Сама мысль не самая лучшая. Поэтому я всегда говорю, если вы планируете беременность, лучше все вот эти образования…
Ведущая Елена Назарова: Удалить.
Доктор Сойнов: Удалить. Найдите хирурга, который умеет это делать красиво, и удалите у него, потому что вам же спокойнее будет. Второе, почему я рекомендую удалять образования, — это если оно располагается достаточно поверхностно и деформирует кожу, ну, то есть, внешне, если вы на него смотрите, вы видите, что там какой-то бугорок. Такое вызывает эстетический дискомфорт. Это тоже вполне себе прямое показание эту штучку удалить, потому что она и безвредная, но она вызывает психоэмоциональные проблемы у девушки. Ну и третье — это если вы вот пальпаторно, ну, рукой трогаете молочную железу рукой, этот камушек, он катается, и он, ну, не нравится вам, что он есть. Тоже прямое показание к удалению.
Ведущая Елена Назарова: Ну да, дискомфорт.
Доктор Сойнов: Дискомфорт. Вот. Это что касается простых фиброаденом. Также бывают…
Ведущая Елена Назарова: Сложные?
Доктор Сойнов: Они, нет такого строгого понимания, что сложные. Есть просто фиброаденомы, ну, грубо говоря, много историй у меня пациентов, что я удаляя фиброаденому, нашли рак.
Ведущая Елена Назарова: Да, и я знаю такие, это был мой следующий вопрос.
Доктор Сойнов: Оно есть, просто я, скорее, склоняюсь к тому, что они по УЗИ были неправильно стадированы. Ну, то есть неправильно описаны, потому что есть фиброаденомы, которые выглядят очень некрасиво. То есть есть красивые, ровные, такие овальные, ну, сразу понимаешь, что вряд ли это что-то…
Ведущая Елена Назарова: Плохое.
Доктор Сойнов: Это не ко мне. А вот иногда смотришь, у них кривые края, какие-то сосуды появляются, они не овальные, а круглые. А это всё признаки злокачественного образования. И вот такие образования сначала удалять нельзя, их нужно сначала сделать оттуда биопсию, потому что можно как раз удалить фиброаденому…
Ведущая Елена Назарова: И разнести рак.
Доктор Сойнов: Нет, не разнести, просто это было изначально рак, просто неправильно диагностировали.
Ведущая Елена Назарова: Не, ну вообще, вот есть такое, а-а, вот, кстати, тоже миф или не миф, что, а-а, если, например, это рак, вот у человека это касается не только груди, а вообще всего, если в него, условно, как-то залезть, ну, там, разбередить его, там, кусок оттуда достать, что-то начать там ковыряться, то ты как будто бы этот рак, э-э, он распространяется сильнее по всему организму, что рак нужно прямо иссекать, грубо говоря, нужно там сразу удалять вот эту грудь и тогда уже её на биопсию. То есть нельзя вот кусочек, а-а, взять, да, чтобы он не вышел, грубо говоря, как-то в организм. Вот так вот.
Доктор Сойнов: Ну, слава богу, у нас прошло множество клинических исследований, которые говорят о том, что мы можем спокойно, ну, мы так немножко отстранимся от доброкачественных, что мы, если есть какой-то опухолевый узел раковый, мы можем удалить его и немножко ткани вокруг него, с тем самым сохранив женщине молочную железу, но при этом удалив опухоль. И это не приведёт к разнесению, ну, или к каким-то ещё таким побочным явлениям. Как раз проведение вот этих исследований позволило нам не просто удалять молочную железу и всё, остаётся только рубец и грудная клетка, они позволили нам делать это аккуратно, эстетично и позволяет сохранять молочную железу пациенткам, которые, ну, не всегда они хотят от неё избавиться.
Ведущая Елена Назарова: Ну, конечно.
Доктор Сойнов: Просто с рядом условий, но мы можем её не всю удалять. И поэтому вот концепция того, что мы что-то сделали, это разнесёт рак, она не совсем верная, потому что, ну, опять же, у нас нету исследований, которые это доказывают. А всё, что мы не можем доказать, это всё, ну, как один, говорю, главный исследователь, что на домыслы есть право только у бога, на всё остальное есть клинические исследования.
Ведущая Елена Назарова: Ну да, логично. Хорошо. Значит, если, да.
Доктор Сойнов: Про фиброаденому, последнее.
Ведущая Елена Назарова: Про плохие, да.
Доктор Сойнов: И вторая плохая фиброаденома — это так называемая листовидная. У меня есть потрясающий пример, с которым как раз закончил работать вот сегодня. А-а, они же филлоидные, ну, там в заключении, я думаю, не будем углубляться, но суть в чём. Они растут буквально на глазах. То есть у пациентки, она в феврале нашла опухоль сантиметр, и она ко мне пришла, получается, в мае, она у неё вот за эти, сколько там, 3 месяца выросла на 10 см.
Ведущая Елена Назарова: Обалдеть.
Доктор Сойнов: Она она пришла, у неё вот такая опухоль была с кулак.
Ведущая Елена Назарова: И это не злокачественная?
Доктор Сойнов: Сделали биопсию, это была вот как раз такая так называемая листовидная фиброаденома, она является доброкачественной, но вот этот потенциал роста, клетки активно делятся, и там может случиться так, что появится какая-то злокачественная клетка. Вот эти фиброаденомы, они имеют свойство превращаться в саркомы.
Ведущая Елена Назарова: Саркомы — это злокачественное образование.
Доктор Сойнов: Это очень страшно вообще, сейчас.
Ведущая Елена Назарова: Это не рак, но злокачественное образование, скажем так.
Доктор Сойнов: Ну, как не рак?
Ведущая Елена Назарова: Ну, это терминологическая, давайте так, это, назовём это раком, ладно?
Доктор Сойнов: Да. Это потому, что уже углубление в терминологию, но, в принципе, это тоже рак, и достаточно очень, очень сильно агрессивный.
Ведущая Елена Назарова: Да, он вообще не лечится.
Доктор Сойнов: Ну, грубо говоря, но, тем не менее, я у этой пациентки эту штучку удалил, вот такая была, и это фиброаденома пришла, доброкачественная. Вот парадокс, она росла, но, тем не менее…
Ведущая Елена Назарова: Уровень моей тревожности к к концу передачи будет, мне кажется, просто 100%.
Доктор Сойнов: Я вам просто в итоге скажу, как это, как, ну, подытожить, если.
Ведущая Елена Назарова: Да. Как, я что поняла, получается, что и кисты, и фиброаденомы всё равно в каких-то, пусть и редких случаях, но могут иметь потенциал злокачественности.
Доктор Сойнов: Смотрите, нам, тут идея в чём. Вам нужен хороший маммолог, который, вы видите, что он понимает и рассказывает вам подробно о том, что он сейчас он видит, и хороший УЗИ-диагност, который не перепутает стадии, нормально ставит.
Ведущая Елена Назарова: И злокачественность, угу.
Доктор Сойнов: И в комплексе вот этого хороших врачей, мы сразу будем понимать, что вот это образование доброкачественное, и вам ничего не нужно делать совершенно, то есть живите себе спокойно. А вот за этим образованием, например, лучше понаблюдать, а вот это образование я бы вообще биопсию сделал.
Ведущая Елена Назарова: Хорошо, всё равно, вот я уточню. Вот если женщина пошла, всё-таки она сделала УЗИ, увидела у себя вот эти доброкачественные, э-э, какие-либо, э-э, штуки, да, там фиброаденомы или кисты. А-а, через сколько ей лучше пойти и проверить, посмотреть, есть ли у них вот какие-то нестандартные факторы роста? То есть получается где-то через полгода ей нужно посетить и посмотреть, не изменились ли они?
Доктор Сойнов: Ну, опять же, надо понимать, если мы говорим о картине классической, вот о самых простых, то есть то, что в большинство, большинство женщин случается, за этим, ну, достаточно, и то, наверное, чрезмерно, раз в полгода наблюдать. Это просто для себя, чтобы вам спокойнее было, что вот они там в тех же пределах, тех же размерах остались. Но, опять же, по клиническим протоколам за этим даже и наблюдать не надо. Но я обычно рекомендую пациентам, что, ну, вам спокойнее просто от этого будет.
Ведущая Елена Назарова: Да. Ой, очень неспокойно. Всё, мне стало совсем неспокойно. Так, а-а, значит, мы переходим тогда уже к, э-э, онкологическим, к злокачественным образованиям. А-а, давай сначала вот о том, э-э, есть ли вообще такое понятие, как, э-э, там, не знаю, самый распространённый тип рака, вот в России. То есть я же знаю, что их сколько-то, так это?
Доктор Сойнов: Давайте я вам аналогию, которую я всем своим пациентам рассказываю, кто вот только ко мне пришёл. Вот представьте, что на мире, в мире, на планете живут люди. Людей много, есть там у нас славяне, азиаты, американцы, немцы. Мы все люди, но мы все разные, у нас свой, своя культура, своё поведение, свои привычки, ну, свои какие-то традиции. Вот и рак молочной железы — это, по сути, общее, как бы, общее понятие группы заболеваний.
Ведущая Елена Назарова: Группы заболеваний.
Доктор Сойнов: Которые все себя ведут по-разному. У них разный прогноз, они по-разному распространяются, с разной скоростью, по-разному лечатся.
Ведущая Елена Назарова: А сколько их вообще вот этих вот заболеваний?
Доктор Сойнов: Ну, опять же, их, грубо говоря, пять.
Ведущая Елена Назарова: Пять.
Доктор Сойнов: Ну, то есть, скажем, пять.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: Перечислять все не буду там, потому что очень сложно…
Ведущая Елена Назарова: Самые популярные.
Доктор Сойнов: Самый популярный — это самый распространённый вообще в целом в мире заболевание. Это подтип заболевания, который рост которого связан с женскими гормонами, с эстрогеном и с прогестероном.
Ведущая Елена Назарова: Гормонозависимый тип.
Доктор Сойнов: Так называемый гормонозависимый тип. Он самый частый, это определённо точно.
Ведущая Елена Назарова: Угу, то есть это самый частый. А второй?
Доктор Сойнов: Ну, это уже сложнее вопрос, потому что это уже начинается, зависит от подгруппы. То есть…
Ведущая Елена Назарова: Ну, то есть получается, вот этот гормонозависимый, он настолько сильно частый, что все остальные, они какие-то там единичные.
Доктор Сойнов: Ну они не единичные, они случаются. Просто в массе своей это, в основном, гормоночувствительный подтип. Просто их же тоже несколько, гормоночувствительных. Ну, то есть там это уже как бы, хм, тонкости, так скажем. В основном, вот он.
Ведущая Елена Назарова: Хорошо. А-а, есть ли вообще какие-либо причины возникновения вот именно этого рака груди? То есть вот он гормонозависимый. Как понять, вот от чего он происходит?
Доктор Сойнов: Это, опять же, сложный вопрос, но, как правило, вот что действительно вот именно про гормонозависимый рак, если мы говорим, как правило, он наиболее ассоциирован с возрастом, потому что у нас есть не так много факторов, которые являются факторами риска развития рака молочной железы. Их, ну, по пальцам пересчитать. И вот один из них — это возраст. Поскольку чем взрослее человек, тем больше у него шанс заболеть этой болезнью.
Ведущая Елена Назарова: Ну, конечно.
Доктор Сойнов: И это как бы достаточно обосновано как раз вот тем, что у нас всегда в организме образуются опухолевые клетки, так или иначе. Просто у нас есть системы, которые с ними борются, как наши внутренние полицейские, которые не дают вот этим опухолевым клеткам размножаться дальше. И теория в том, что с возрастом просто вот эти защитные системы, они перестают так активно работать.
Ведущая Елена Назарова: Ломаются.
Доктор Сойнов: Ломаются. Плюс, с возрастом у человека копится всё равно, э-э, какое-то количество, хм, мутаций, которые вот просто с возрастом развились из-за того, что мы плохо едим, плохо дышим, там, ну, какое-то вот из-за этого. Мы не можем что-то конкретное выделить.
Ведущая Елена Назарова: Получается, что, да, с возрастом, э-э, у нас копятся мутации. Плюс есть те мутации, с которыми мы родились, врождённые. Плюс они постоянно, да, там клетки стареют, мутируют, мутируют, мутируют. Но, кроме вот этих мутаций, есть же ещё факторы риска. Если ты говоришь, что их немного, давай их все перечислим. Вот кроме возраста.
Доктор Сойнов: Я могу сказать из тех, что точно достоверно вот прям связаны с развитием рака молочной железы, которые вот действительно, ну, вот я могу, если я вижу, что вот у вас есть, это значит, что вот это есть фактор риска. Это только возраст и наличие BRCA 1-2 мутации. Всё. Всё остальное — это какими-то образом повышающие или снижающие, э-э, факторы заболевания. Например, условно, да, если вы посмотрите на сайтах, пишут, что, э-э, фактор риска, повышающий развитие рака молочной железы, — это курение, это там ожирение, это гиподинамия, это отсутствие лактации, ну, то есть не кормление грудью. Но у меня в отделении, опять же, в противовес могу сказать, большинство женщин — это женщины, которым 40 лет, у них несколько детей, они ни разу не курили.
Ведущая Елена Назарова: Угу, то есть они никак под это вообще не подходят.
Доктор Сойнов: О том и речь.
Ведущая Елена Назарова: У всех ли из них есть BRCA 1 или 2?
Доктор Сойнов: BRCA 1 или 2 — это очень редкое вообще, в принципе, история. Это примерно 5-7% от общей популяции заболевания раком молочной железы. То есть, может быть, это будет немножко как бы такое грустное откровение, но мы до сих пор никто не знает, почему и какие факторы влияют на развитие рака молочной железы. Фактор, вот рак молочной железы — это просто вот такая нежданный сюрприз, который может появиться в любом возрасте, при любой ситуации жизненной, при любом весе, при любом росте, в любой момент. Просто статистически это наиболее часто возникает у лиц более взрослых.
Ведущая Елена Назарова: Ну, то есть получается, если нет факторов, которые, по сути, усугубляют, кроме вот этих врождённых мутаций, и то, да, всего пять, да, процентов, э-э, из тех, кто болеет, имеют эти мутации. Получается, что 95% вообще непонятно от чего, да? И вот эти все факторы — это тоже были мои вопросы. Кормление грудью снижает ли риск рака, там, правильное питание снижает ли риск рака. И вот ты говоришь, что нет.
Доктор Сойнов: Опять же, меня коллеги, наверное, не одобрят это, потому что какие-то частные примеры мы не можем на популяцию распространять. Но в целом, вот пациентка, о которой я рассказывал, 28 лет, она обратилась ко мне по поводу того, что у неё болит грудь после лактации, потому что у неё ребёнок родился. Ну вот, то есть уже не подходит, правильно? 28 лет, возраст — не подходит.
Ведущая Елена Назарова: Не подходит.
Доктор Сойнов: Но я и поэтому начал её ощупывать и случайно нашёл увеличенный лимфоузел. И это как бы история о том, что, э-э, есть наиболее вероятные какие-то гены.
Ведущая Елена Назарова: А, причём…
Доктор Сойнов: Кстати, мы, я её наж- на мутацию и обследовал полностью, ну весь спектр наследственных мутаций, у неё ничего не было.
Ведущая Елена Назарова: Никаких наследственных мутаций.
Доктор Сойнов: Вообще ни BRCA 1-2, ни чек, нет. Ну там их много, но…
Ведущая Елена Назарова: Может быть, а хорошо, но удары, травмы, что-то ещё. Нет такого тоже?
Доктор Сойнов: Нет, это не так работает, к сожалению. Да. Это просто наиболее вероятная концепция такая, что у нас организм, генокод организма же расшифрован, и там очень много-много этих генов. Я сейчас точно не скажу, поэтому не буду цифры называть. Скорее всего, есть какие-то мутации, которые мы ещё не научились, которые мы не знаем, мы их не научились выявлять. Но мы научимся, так или иначе.
Ведущая Елена Назарова: Вот, хорошо. Давай тогда, здесь, получается, вообще ничего от нас не зависит, но всё равно, давай призывать всех вести здоровый образ жизни.
Доктор Сойнов: А, да, и важное, важное указание. Если вы занимаетесь спортом, не пьёте, не курите, заводите здоровые отношения и здоровую семью, — это так или иначе профилактирует множество, множество образований. Не обязательно фиксироваться. Рак, от онкологии занимает третье место на, как причина смерти в России. Первое — это сердечные заболевания, второе — это какие-то инциденты, травмы, ДТП.
Ведущая Елена Назарова: Да, да, это точно уже зависит от того, как мы…
Доктор Сойнов: И поэтому не надо на этом фиксироваться. Нужно заниматься, нужно быть в здоровом теле, здоровый дух, как говорится.
Ведущая Елена Назарова: Давай про то, что, действительно, уже, так скажем, доказано, и на что мы можем влиять. Э-э, мутации гена BRCA 1, BRCA 2, да, они, э-э, редкие, но всё равно они есть. И самый, наверное, такой яркий пример — это Анджелина Джоли, да, всех потрясла новость, когда она решила удалить себе грудь, удалить себе яичники. И, э-э, это стало модно даже в какой-то мере, да, люди пошли, э-э, женщины пошли сдавать анализ на этот ген. И он, действительно, редкий. И вот, э-э, твоё мнение, а-а, кому нужно сдавать, э-э, такое анализ, вот какой женщине нужно его сдавать, вряд ли же всем нужно?
Доктор Сойнов: Ну, конечно. Давайте разберёмся, ну, я вообще расскажу, что это такое, наверное. BRCA 2 или BRCA 1 — это, если расшифровывать, — это ген, ассоциированный с раком молочной железы. По своей природе, это вообще ген, который, ну, как мы вчера придумали с моей женой аналогию, вот представьте, что ваш организм — это дом. И вот этот BRCA 1-2 — это ген, который латает дыры в нём. То есть его основная идея в том, что он должен убирать поломки в ДНК, которые есть какие-то неправильные коды, он это убирает, чинит, в общем, грубо говоря, чинит ДНК. Так же вот, как, как будто бы строители чинят дом, основание. И, соответственно, если этот ген сломается, то вот эти вот поломки больше чинить будет некому. И рано или поздно это приведёт к тому, что клетка станет какой-то не такой и как-то не так начнёт делиться, и как-то вот так, как-то не так уйдёт от полицейских, о которых мы ранее говорили, то есть от надзора противоопухолевого в организме и начнёт активно, активно делиться. И это является как раз причиной развития, ну, условно, рака молочной железы. Если говорить, кому сдавать. Всем подряд сдавать это абсолютно ненужно, абсолютно ненужно. Есть достаточно строгие, на самом деле, показания для проведения тестирования на наличие этих мутаций, потому что, кстати, тоже стоит отметить, что все тесты, есть же разные тестирования на эту мутацию, есть короткий тест, который называется ПЦР, он делается достаточно быстро, но он даёт ошибку в 40%. Ну, то есть, если уж делать, то надо делать широкий тест, который называется секвенирование, которое даёт, ну, там примерно 99% вероятности точного результата. Так вот, кому нужно это делать? Обычно рекомендации говорят, что если мы говорим про здоровых пациентов или про…
Ведущая Елена Назарова: Про здоровых.
Доктор Сойнов: Про здоровых.
Ведущая Елена Назарова: Про здоровых, да, вот женщина абсолютно здорова, в каком, в каком случае ей нужно пойти и сдать этот анализ?
Доктор Сойнов: Я обычно рекомендую делать так, как Анджелина Джоли. Если, то есть там прямые показания какие — наличие родственников, болеющих раком молочной железы, яичников, простаты и поджелудочной железы и, либо родственников, болеющих онкологическими заболеваниями моложе 50 лет.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: Соответственно, прямое показание для проведения этого тестирования — это наличие каких-то своих родственников первой линии, мама, папа, брат, сестра, бабушка, ну, бабушка нет, а-а, так может быть, сначала лучше их протестировать этих родственников. То есть, если у вас, например, есть мама, болеющая раком молочной железы, не с себя нужно начинать тестирование, а с мамы. Потому что, если у мамы найдётся что-то, то она может вам это передать. И, соответственно, уже, если у неё что-то найдётся, уже нужно тестировать себя.
Ведущая Елена Назарова: А, ну тут такая, а-а, интересная, может быть, ситуация. Допустим, представим, что, э-э, этот ген передался не от мамы, а от папы, и у папы этот ген не выстрелил, потому что мы знаем, что BRCA 1, ну, как я почитала, он у мужчин реже выстреливает, чем у женщин. Соответственно, папа мог прожить и умереть от сердечно-сосудистого заболевания, но передать этот ген дочке. И, допустим, а-а, папе передала его, например, хм, бабушка, да, и вот у неё было была онкология. То есть, вот если у бабушки была онкология, и она передала вот-вот так вот.
Доктор Сойнов: Ну, такое теоретически может быть. Просто вопрос в том, что сколько мы должны протестировать пациентов, чтобы выяснить одного человека.
Ведущая Елена Назарова: Чтобы выяснить, да. Не, я имею в виду, что, э-э, больше, мой вопрос был о том, э-э, сколько колен вот этих вот нужно рассматривать женщине, вот, э-э, чтобы пойти сдавать на этот ген. То есть, допустим, если у мамы, у близких, ну, у близких совсем родственников не было, то вот, например, у бабушки, у прабабушки. Если у кого-то был конкретно рак, э-э, груди и, хм, яичников.
Доктор Сойнов: Тут же в чём идея, что, на самом деле, вот заболевания, то, что были у бабушек, вот сейчас, ну мы же как практической роли ведём, э-э, они если болели, то они болели где-то в СССР.
Ведущая Елена Назарова: Да.
Доктор Сойнов: А там документация велась очень плохо, и очень часто бывает так, что там непонятно вообще, а был ли рак-то сам по себе.
Ведущая Елена Назарова: А, ну да, даже раньше и при мастопатии грудь удаляли.
Доктор Сойнов: Да, поэтому, опять же, может, это, никто же не против, что можно пойти потестироваться, просто нужно понимать, что вероятность, что вы у себя что-то найдёте, без каких-то вот прям очевидных причин, она крайне мала.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: Хорошо. Но если, допустим, совершенно здоровая женщина, у неё в семейном анамнезе были заболевания онкологические, пошла, сдала, э-э, этот ген и увидела, что у неё есть BRCA 1, BRCA 2. А-а, вот что, хм, ей лучше делать? Есть такие, вот, операции, которые делала Анджелина Джоли, как профилактическая мастэктомия. Вообще, что, какое мнение у врача на эту тему?
Доктор Сойнов: Ну мы, опять же, не буду кривить душой, мы такие операции делаем сами. Тут просто вопрос в чём. Что такое вообще профилактическая мастэктомия? Ну, стандартная мастэктомия — это когда она достаточно радикальная операция, при которой удаляется сосок, кожа и молочная железа. Сейчас, сами понимаете, молодой девушке это будет совсем неправильный вариант, потому что это, ну, это неправильно.
Ведущая Елена Назарова: Угу. Ну, тем более, когда она здорова и делает это просто, да, для здоровья.
Доктор Сойнов: Я прям пациентам говорю, даже у тех, у которых рак молочной железы есть, я им говорю, что вот эта вот грудь, где рак, как хотите, можем просто удалить. Но вот то, что здорово, я просто так удалять не буду. Я удалю её, но установлю туда имплант, чтобы восстановить вот этот, оставить контур железы, потому что сейчас, вот если мы говорим об абсолютно здоровой девушке, у которой есть эти мутации, ну мы сейчас, я расскажу, как что ей делать. Но что такое вообще профилактическая мастэктомия в идеале должно быть. Это вот представьте, что вот железа — это апельсинка, апельсин вот так срезали. У него внутри мякоть и корочка. Вот эта корочка — это кожа молочной железы. И профилактическая мастэктомия сейчас подразумевает, что мы вот эту мякоть удаляем, то есть ткань молочной железы, и вместо этой мякоти ставим имплант, чтобы не лишить женщину самого главного, собственно, органа, который придаёт ей вот статус в окружающем мире. Ну как это уже, как бы то ни было…
Ведущая Елена Назарова: Ну психологически это комфортнее, конечно.
Доктор Сойнов: Психологически, конечно, потому что тут мы можем это делать, и это абсолютно безопасная операция. Так вот, вернёмся. Что ей делать? Вот, если у девушки нашла у себя такую мутацию и, допустим, у неё кто-то болел в роду, мама, например, то по гайдлайнам нам необходимо начать её наблюдение на 5 лет раньше, чем у мамы был диагностирован рак молочной железы.
Ведущая Елена Назарова: Угу, на 5 лет раньше, чем у мамы был диагностирован.
Доктор Сойнов: Угу. То есть, хм, причём, диагностика там такая специфическая, это скрининг меняется. То есть не маммография уже, а МРТ молочных желёз раз в полгода.
Ведущая Елена Назарова: С контрастом.
Доктор Сойнов: Да, конечно. Но стоит понимать, что вот вот эта МРТ раз в полгода, мы же чего-то ждём. Ну, то есть рано или поздно мы вот это ждём. Мы это делаем, потому что мы ждём, что появятся маленькие, то есть начальные формы рака.
Ведущая Елена Назарова: Да.
Доктор Сойнов: И причём, BRCA-рак, вот этот BRCA-мутация, они ассоциированы с достаточно агрессивной формой рака молочной железы, так называемый трижды негативный подтип. Вот. И он у этих пациенток очень, с большой долей вероятности, может появиться.
Ведущая Елена Назарова: Ну какая-то доля вероятности.
Доктор Сойнов: Ну это примерно в 50-60% увеличивается риск относительно здоровой женщины. У пациенток, которые переболели раком молочной железы, у них обнаружили эту мутацию, ничего они не делали с ней, и примерно где-то через 10 лет у них появляется новый рак молочной железы в другой железе. То есть даже у таких пациентов он возвращается, несмотря на проведённое лечение. У и, соответственно, у здоровых пациентов, обычных людей, есть неиллюзорный шанс, что что-то может появиться в молочной железе. И помимо молочной железы, у нас ещё и яичники есть. Потому как наличие этих мутаций, BRCA 1-2, они увеличивают риск развития ещё и рака яичников. А вот на яичники у нас нет скрининга, то есть нету такого метода обследования, который может поймать рак яичников на ранней стадии.
Ведущая Елена Назарова: А что, кровь?
Доктор Сойнов: Онкомаркёры. Онкомаркёры могут повышаться из-за воспаления какого-нибудь в зубе, например.
Ведущая Елена Назарова: Это понятно. Но, если они не повышаются, то, скорее всего, всё нормально?
Доктор Сойнов: Нет.
Ведущая Елена Назарова: Нет?
Доктор Сойнов: Да, потому что неинформативно абсолютно. Это абсолютно вот ненужная нам история. И мы не пользуемся практикой, потому что это бессмысленно. Они могут быть в норме, а у пациентки там уже с кулак опухоль растёт.
Ведущая Елена Назарова: Кошмар.
Доктор Сойнов: Поэтому это, опустим, это не работает, скажем так. Поэтому у нас глобально вот, э-э, в мире формируется такая тактика, что у пациентки молочные железы и яичники выполняют какую роль? Основную?
Ведущая Елена Назарова: Родить ребёнка и выкормить его.
Доктор Сойнов: Ну, это основные функции вот этих органов. И, соответственно, если пациентка не выполнила свою репродуктивную роль и желает это сделать, а я думаю, что всё равно так или иначе все женщины хотят это сделать, а-а, мы всегда ей говорим, вот у вас есть такие риски, и, соответственно, как только вы уже выполните, родите ребёнка и больше не хотите, ну, как минимум, нужно будет обсудить с онкологом, с генетиком, с психологом эту ситуацию и подумать о том, что действительно профилактически удалить молочные железы, там, заменить их имплантами и удалить яичники. Но, опять же, это такая непростая история, потому что удаление яичников, например, если железа, допустим, это просто как бы имплант поставил и…
Ведущая Елена Назарова: Ну да, это эстетически больше.
Доктор Сойнов: Это эстетически больше компонент. То яичники — это приводит, по сути, к лекарственной менопаузе у пациента. То есть я тоже не могу сказать, что я прям всем срочно нужно всё удалять. Это абсолютно не так. Я могу сказать, какой средний возраст у пациенток, у которых есть BRCA-мутация, — это примерно 35-40 лет. Вот у них в это время, ну, по моему, опять же, по статистике нашего отделения, развивается рак молочной железы примерно в это время.
Ведущая Елена Назарова: 35-40.
Доктор Сойнов: Ну, плюс-минус.
Ведущая Елена Назарова: А есть такой возраст, когда у женщины уже там, так скажем, наоборот, снижается вероятность, а-а, онкологии. Вот, например, у женщин менопауза. Нет ли такого, что у них же гормональный фон меняется?
Доктор Сойнов: У них, наоборот, он увеличивается шанс с возрастом. Ну, кстати, нет, есть исследования, которые показывают, что там после 75 риск действительно снижается. То есть вот почему до 74, потому что после 74 он падает.
Ведущая Елена Назарова: А, угу.
Доктор Сойнов: С чем это связано, трудно сказать. Пациентки старшего возраста с раком молочной железы тоже есть. Но стоит понимать, что большинство вот этих вот образований в их молочных железах — это вообще абсолютно вялотекущие образования, с которыми, ну, по идее, ничего делать не надо. То есть падает риск после примерно 70 лет.
Ведущая Елена Назарова: Хорошо. А если вот у женщины нет BRCA 1, BRCA 2, и у неё диагностировали, а-а, рак. Просто мы затронули, но до конца не договорили. Ты говоришь о том, что, а-а, ту грудь, в которой, например, была онкология, можно удалить, а вторую оставляете. Но есть ли такой вариант, что у женщины без вот этой мутации может возникнуть через какое-то время, а-а, рак в другой молочной железе?
Доктор Сойнов: Он равен среднепопуляционному, ну, то есть, сколько в, вообще, в среднем у каждой женщины же есть риск развития рака молочной железы, он примерно 6% равен.
Ведущая Елена Назарова: То есть у тех, кто без этой мутации переболел, а-а, у них не повышается.
Доктор Сойнов: У них, не, ну, по некоторым исследованиям чуть повышается, но глобально он не выстреливает так, как при наличии мутации. Он примерно равен среднепопуляционному риску развития рака молочной железы у женщин. То есть он примерно такой же, как у здоровой женщины риск заболеть. Если нет никаких вот факторов, как раз как наличие мутации.
Ведущая Елена Назарова: То есть женщине без мутации не обязательно удалять грудь.
Доктор Сойнов: Абсолютно. Ну я даже больше скажу, у нас прямых показаний как бы для этого даже нет.
Ведущая Елена Назарова: Супер. А вот, э-э, если говорить про, э-э, эстетические вот эти моменты, да, то есть, э-э, женщине, у которой вот удаляют полностью уже, уже с наличием. То есть мы просто до этого проговорили, что у женщины нет, она делает это профилактически. Вот, э-э, женщины, которые, хм, уже имеют заболевание и удаляют грудь. Сейчас есть такой, э-э, щадящий более метод, чтобы сохранить визуально, эстетически всё-таки, ну, красоту?
Доктор Сойнов: Конечно. Это сейчас то, чем, в основном, все маммологи занимаются. Ну, почему я пластический хирург, не потому, что я блефаропластикой или там чем-то ещё занимаюсь, потому что мы занимаемся помимо лечения рака, ну, попытками восстановить эстетический вид пациентов, и иногда достаточно успешно. Если, опять же, говорить, хм, если мутации у пациентки нет, у нас есть всегда прекрасный способ частичного удаления опухоли и ткани вокруг неё, с последующим там, как бы, укрыванием дефекта вот этого образовавшегося. И там получается абсолютно, как будто ничего не делали.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: Ну, то есть, если со смыслом подойти.
Ведущая Елена Назарова: Ну, то есть, с точки зрения эстетики, у нас уже так всё развито, что у женщины…
Доктор Сойнов: У нас, извините, что я тебя перебил, а то в этом просто в мою тему зашли. У нас, на самом деле, в России одна из самых, ну, наверное, мощных школ — это вот как раз реконструктивной, то есть восстановительной хирургии после операций, это вот одномоментных вот удалений железы, установки импланта, то есть эстетической хирургии при онкологии.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: Я более того скажу, что у нас в России, на самом деле, ну, наверное, самое большое количество докторов, кто ведут свои Telegram-каналы и показывают результаты своих работ.
Ведущая Елена Назарова: Да, это, кстати, очень здорово. Вообще, вот такая открытость, она вызывает доверие.
Доктор Сойнов: Потому что это как раз, мы показываем, ну, я так я, так сказать, только начинающий, но мастодонты всякие наши показывают, что вот мы можем сделать так, и это будет выглядеть хорошо.
Ведущая Елена Назарова: А вот какой процент, а-а, успешных, э-э, операций эстетических проходит? То есть я знаю такое, что в некоторых случаях может не прижиться, например, сосок, или вообще может имплант не прижиться. Вот какой это процент всё-таки неудачи? Невозможно же всё всегда делать, э-э, там, успешно, есть же свои особенности.
Доктор Сойнов: Давайте, я, я скажу, объясню, в чём особенность. Из хирургов никто не любит свои плохие результаты рассказывать, показывать. Вот лично моя статистика, ну это процентов 10 где-то, 10-15%. Я поэтому очень, вот когда приходят пациенты, я прям рассказываю, что может случиться. Потому что, ну, на берегу, чтобы мы все эти вопросы решили, и чтобы мы понимали, к чему это может привести. Примерно 10-15% там от каких-то лёгких проблем до потери импланта.
Ведущая Елена Назарова: А после потери импланта, я так понимаю, что женщине уже вообще никак невозможно восстановить.
Доктор Сойнов: Нет, возможно, просто вопрос желания. Ну, то есть, как вы только дайте скальпель хирургу, а из чего восстановить, он найдёт. То есть, есть разные…
Ведущая Елена Назарова: Ну да, то есть просто это будет сложная операция.
Доктор Сойнов: Да, это более сложные операции, это более травматичные операции, но, опять же, всё зависит от того, насколько женщина готова. Потому что, как, э-э, говорят наши пластические хирурги, знаменитые, реконструкция — это не операция, это процесс. То есть это длительный процесс восстановления, и это пациентка должна быть ориентирована на эту, на вот этот длительный процесс восстановления, чтобы она смогла забыть уже о том, что есть такая у неё такая болезнь была, как рак молочной железы.
Ведущая Елена Назарова: Да. А вообще, вот, э-э, есть ли такая статистика, а-а, выздоровлений, да, то есть вот женщина из 100% женщин, которые столкнулись, к сожалению, с онкологией, а-а, с раком молочной железы, вот какой процент выздоравливают и входят в ремиссию?
Доктор Сойнов: Тут нельзя так сказать, я сразу скажу. Вот я не могу сказать, что вот там 40, 30, 50. Объясню, почему. Всё зависит, на какой стадии нашли, всё зависит, что за биологический подтип заболевания. Потому что есть более агрессивные, ну, опять же, вот не люблю так говорить, но, условно, есть более агрессивные подтипы, которые дают более ранние рецидивы. Есть более вялотекущие подтипы, которые дают поздние рецидивы через 20, там, 30 лет. Если мы выявили опухоль на ранней стадии, допустим, вот классический пример, — это гормоночувствительная опухоль, первой стадии, то есть опухоль меньше полутора сантиметров, э-э, меньше 2 сантиметров, и мы сделали небольшую операцию, сделали там облучение, она пьёт свою гормонотерапию, у неё есть шанс, что болезнь с ней вообще никогда не вернётся. Но если мы там, например, пациентка, у которой там опухоль 5 сантиметров, лимфатические узлы вовлечены в процесс, ну, у неё уже просто, действительно, падает, увеличивается риск, что болезнь вернётся. И вот нельзя сказать, какой процент. Просто потому, что все подтипы, ну, это зависит от многих факторов, которые мы, ну, как-то должны учитывать.
Ведущая Елена Назарова: Ну, например…
Доктор Сойнов: Ну, ранняя диагностика.
Ведущая Елена Назарова: Ранняя ранняя.
Доктор Сойнов: Ранние раки, гормоночувствительные, вялотекущие, условно вялотекущие, мы там достаточно неплохой процент, ну, процентов 70-80, может, даже до 90 доходит, что мы в длительную ремиссию загоняем эту болезнь. Но если мы говорим о каких-нибудь других подтипах, которые достаточно бурным ростом, а-а, характеризуются, тут нельзя вообще как-то говорить о том, что вот какой-то процент есть. Потому что тут очень аккуратно надо это всё…
Ведущая Елена Назарова: А есть ли какие-нибудь лекарства, которые могут профилактировать, э-э, вот эти заболевания, не знаю, там какие-то гормоны или ещё что-то?
Доктор Сойнов: Препарат, я, я понял, да. И скажу так, есть, э-э, некоторые исследования, которые показывают, что приём тамоксифена, это препарат…
Ведущая Елена Назарова: Как ещё раз?
Доктор Сойнов: Тамоксифен.
Ведущая Елена Назарова: Тамоксифен, угу.
Доктор Сойнов: Там, и другие его аналоги, снижает риск развития рака молочной железы. Но я как бы крайне, тоже аккуратно к этому отношусь, потому что у тамоксифена, как у любого препарата, он, кстати, используется при, для лечения рака молочной железы, но вот и у него, как у любого препарата, есть свои побочные эффекты. И там один из побочных эффектов — это гиперплазия эндометрия, ну, которая…
Ведущая Елена Назарова: Это что такое?
Доктор Сойнов: Это утолщение эндометрия в матке, которое может сопровождаться аномальными кровотечениями.
Ведущая Елена Назарова: Аномальные кровотечения?
Доктор Сойнов: Аномальные кровотечения — это кровотечение вне менструации.
Ведущая Елена Назарова: Я поняла.
Доктор Сойнов: Э-э, и, соответственно, это приводит к очень большим потом проблемам с гинекологом, ну, то есть, не, а ради чего мы это делаем? Ну и плюс, если открыть инструкцию по тамоксифену, там есть осложнение — рак матки.
Ведущая Елена Назарова: А, вот так вот, одно лечится, а другое возможно нет.
Доктор Сойнов: Угу. Оно маловероятно, но просто зачем? Не факт, что мы действительно снизим, если все женщины будут пить тамоксифен, что уровень рака молочной железы снизится.
Ведущая Елена Назарова: Ну а клинические исследования на эту тему проходят?
Доктор Сойнов: Ну…
Ведущая Елена Назарова: Проходят, идут, да?
Доктор Сойнов: Они есть, просто наблюдательные, которые как бы условно говорят, что это может снизить. Никто же, кто будет, с какого времени нужно пить этот тамоксифен? Сколько наблюдать за этими пациентами?
Ведущая Елена Назарова: Не, ну как-то же выяснили, например, что BRCA 1, BRCA 2, они там дают чаще рак. Значит, как-то, наверное, проверили кучу, кучу народа.
Доктор Сойнов: Это просто вопрос, что за пациентом нужно наблюдать десятилетиями прямо.
Ведущая Елена Назарова: Десятилетиями.
Доктор Сойнов: То есть очень долго.
Ведущая Елена Назарова: То есть на данный момент профилактических каких-то препаратов от, э-э, рака молочной железы не существует.
Доктор Сойнов: Нет.
Ведущая Елена Назарова: И, в целом, а-а, каких-то факторов, которые снижают риск или усугубляют риск, мы тоже не можем назвать.
Доктор Сойнов: Тоже не можем назвать.
Ведущая Елена Назарова: Хорошо. А вот женщины, которые столкнулись с, э-э, с этим заболеванием, вот получают ли они ещё какую-то психологическую помощь? Потому что, э-э, и удаление груди — это очень неприятно, плюс женщина болеет, и непонятен исход до конца, да. То есть вот есть ли, э-э, какая-то, не знаю, там, группа помощи у вас в больнице?
Доктор Сойнов: У нас, вообще, в принципе, в России достаточно очень хорошо развиты сообщества пациентов. Потому что никто тебя так не поймёт, как твой, собственно, твоя сестра по болезни. И они как раз формируют такую интересную деятельность, как, э-э, общество пациентов, которое как раз занимается психологической поддержкой пациентов, которые болеют той или иной заболеванием. Это называется равный консультант. Мы, как правило, отправляем, ну, рекомендуем обратиться к ним просто, чтобы понимающий тебя человек смог правильно тебя помочь, направить и показать на своём опыте, что это переживаемый опыт, что его можно преодолеть. Я не сомневаюсь, что обычный психолог как-то может действительно помочь в этой ситуации, потому что, ну, пациент смотрит на него и думает, как ты можешь мне что-то советовать, ты не в моей шкуре. А вот равные консультанты, там такого же не скажешь, они очень хорошо работают.
Ведущая Елена Назарова: Супер, мне кажется, это вообще идеальная практика. И самое главное, ещё сохранять, э-э, оптимизм, стараться, да. То есть настроиться.
Доктор Сойнов: Конечно. Если пациент настроен, он всегда переборет все болезни и переживёт все трудности лечения.
Ведущая Елена Назарова: А-а, Саш, расскажи, пожалуйста, про случай вот своей практики, какие-то необычные, которые было бы полезно знать, может быть, я не знаю, как пример, а-а, нашей аудитории.
Доктор Сойнов: Я вам расскажу. У меня есть, ну, сразу на ум приходит случай, который связан с, э-э, недоверием нашей медицине в России. Ну и вообще, на самом деле, будем честны, люди вообще по миру не доверяют врачам.
Ведущая Елена Назарова: Так, и какой-то…
Доктор Сойнов: Какой-то процент людей.
Ведущая Елена Назарова: И вот он как…
Доктор Сойнов: Неспроста.
Ведущая Елена Назарова: Да, есть какие-то подозрения, что-то они делают не так.
Доктор Сойнов: Пиар плохой просто у нас и маркетинг.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: Но, тем не менее, вот, он связан как раз с тем, что и онкофобией, то есть не возможностью принять наличие у себя этого диагноза. Пациентка пришла к нам на обследование, у неё такая уже воспалённая была, большая достаточно железа. Мы её обследовали, всё там только в железе, нигде метастазов не было, говорим, давай, надо лечиться. Приходи к нам. Она сказала, хорошо, и пропала. Всё, больше она, от неё ни ответа, ни привета не было. У неё был как раз один из тех подтипов, которые раньше считался самым смертельным. Так называемый HER2-положительный подтип. Ну, это тоже уже в частности. Но они сейчас очень-очень хорошо лечатся путём как раз изобретения специальных таргетных препаратов, то есть препаратов, которые направлены вот на этот, так скажем, HER2. И он очень хорошо, очень хорошо лечится, очень хорошо контролируется. То есть результат потрясающий. Как раз один из тех подтипов, которые можно в ремиссию загнать из-за достижения фармакологии. Так вот, она пропала, и через 3 месяца она возвращается и говорит, можно я к вам приеду, ну, пишет ко мне в Telegram. Я говорю, ну, пожалуйста, нам не жалко. Она приезжает, и у неё от железы ничего не остаётся. То есть у неё опухоль полностью скукожила железу, и она у неё просто как панцирь, это панцирный рак на грудной клетке сформировался. И она говорит, соду прикладывала, ну, с лопухом. В общем…
Ведущая Елена Назарова: Ой, это ужасно.
Доктор Сойнов: Да, и эта история, она как бы утяжеляет, утяжеляет наше лечение, и…
Ведущая Елена Назарова: Не, самолечение — это вообще, это ни в коем случае. Вообще, когда такие серьёзные заболевания, угу.
Доктор Сойнов: Это просто вот такой пример бывает. Бывает всякое.
Ведущая Елена Назарова: Ну да, это это хороший пример. Это, на самом деле, пример, что если вас что-то беспокоит, идите к врачам.
Доктор Сойнов: Всегда, но, опять же, надо найти хорошего своего врача, которому вы верите, потому что он вам скажет только то, что вам нужно делать и не будет, опять же, заниматься вашим гиперлечением.
Ведущая Елена Назарова: В идеале хорошим. Ну вот вообще вот ещё про диагностику хотела узнать. То есть всегда ли, когда диагностируют такие серьёзные, да, диагнозы, как онкология, всегда ли нужно верить первому, э-э, диагнозу? Нужно ли это перепроверять, пойти к другому врачу, ещё к кому-то? Потому что это, действительно, сложно принять, я понимаю эту женщину. То есть я не понимаю дальнейшие её действия, но я понимаю её отрицание, да?
Доктор Сойнов: Конечно. Я в своей практике всегда говорю пациентам, там, вне зависимости от, ну, просто вот, тактику лечения выбрал я там, ещё что-то, диагноз, я говорю, сходите к другому врачу, просто к любому. Второе мнение, третье мнение. Они просто подтвердят, ну, либо подтвердят то, что я прав, либо посоветуют то, что вам больше подойдёт, например, то, что вы больше хотите провести. Но, как правило, я вообще никогда не против, если пациент сходит ещё куда-нибудь, сходит, проконсультируется. Как правило, это просто подтверждает то, что, ну, два мнения сходятся, а значит, что оба правильно. Это же здорово.
Ведущая Елена Назарова: Да, да.
Доктор Сойнов: Ну, то есть это хорошо, когда есть независимое мнение. И вообще, сейчас, я надеюсь, со временем вот эта модель того, что вы пришли к врачу, и он ваш как бы самый главный надзиратель, который вот то, вот он сказал, это и делаете, она наконец-то пройдёт, потому что это неправильно. Потому что врач, он должен просто ввести в курс, сказать, что вот есть такие методы лечения, и, если есть шанс выбрать, предложить выбор. Потому что в некоторых ситуациях действительно выбор есть. А особенно, когда она сходит к другим врачам, а ещё с ним посоветуется, это же вообще здорово, когда разные мнения или это одно мнение. То есть оно как бы формирует у пациентки картину, которая, ну, вот, понимание, что ли, что с ней происходит и что делать. Это абсолютно правильно.
Ведущая Елена Назарова: А, а есть ли выбор, да? А-а, вот, э-э, обычно, как я слышу, э-э, при постановке диагноза по онкологическим заболеваниям есть протоколы. То есть, а-а, у каждого типа рака есть свой протокол лечения, и врач, в принципе, от него не отходит, да, то есть он берёт этот протокол, там, не знаю, что-то там прописано в нём, и это назначается. То есть есть ли здесь вообще хоть какое-то, ну, условно, назовём это, творчество от врача, или всё-таки это есть какие-то международные протоколы, и по ним все лечатся?
Доктор Сойнов: Ну, протокол — это понятие, ну, как выглядят рекомендации. Если мы говорим, например, по операции, там нет каких-то стандартов, жестоких стандартов, что нужно делать. Мы даже при наличии мутации можем железу сохранить, органосохраняющую операцию сделать.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: Просто там, ну, это позволяет нам всё сделать. Поэтому самый, вот этот момент обсуждения всегда с пациенткой самый тяжёлый по поводу операции, потому что у нас очень большой выбор операций, которые мы можем сделать. И она может выбрать любую. Потому что я не выбираю объём операции. Потому что не мне с этим ходить. Если я вижу, что онкологически безопасно сделать ту или иную операцию, пожалуйста, можем сделать всё, что хотите. Другой врач может сказать, что нет, вам нужно сделать только удаление железы и больше ничего не надо. Удалишь, всё, до свидания. Третий врач говорит, скажет, нет, вам нужны только импланты, потому что…
Ведущая Елена Назарова: То есть нет такого протокола, что там при BRCA обязательно нужно удалить.
Доктор Сойнов: Вообще нет. Даже здоровые, ну, вообще нет, что вы обязаны удалить всю железу. То есть это рекомендательный характер всё несёт. Ты можешь рекомендовать, ну, то есть сказать пациентке, что вот, ну, наверное, вам это не самая безопасная затея делать. Где именно опыт врача формируется? В лекарственном лечении. То есть хирургия — это такой вот, это, скорее, навык руками работать. Головой обычно работают химиотерапевты в большинстве своём. И вот там именно рекомендации выглядят так, что у тебя есть 15 вариантов лечения, просто, которое ты можешь сделать.
Ведущая Елена Назарова: М-м, угу.
Доктор Сойнов: Какие-то из них эффективные, какие-то неэффективные, какие-то более действенные, какие-то вообще суперстандарт лечения по всему миру. И вот если ты следишь за трендами, за исследованиями, за конференциями в мире, ты лечишь, как нужно, по-современному. Оно сложнее, оно токсичнее, но оно гораздо более эффективно, чем делать это хуже. А в раке молочной железы лекарственное лечение в большинстве подтипов имеет более важную роль, чем, например, операция. Ну, не в большинстве, это ошибка, в некоторых подтипах. И вот как раз там тоже моя работа заключается, объяснить, показать и как бы показать, в чём наша задача, чего мы должны достигнуть. И вот тут, наверное, как раз врач-то и нужен, который вам больше подойдёт, который вам покажет, зачем мы это делаем, почему мы это делаем и какой у нас конечный результат.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: Потому что я обычно рассказываю, что вот мы сначала делаем так, потом так, и вот у нас полгода лечения, и вот структура нашего лечения. Потому что неизвестность — это страшно. А когда есть понимание, что мы делаем, то примерно более-менее понятно. Так даже с фиброаденомами, на самом деле. Если вам врач скажет, что вот, мы её удаляем, зачем? Затем, что у вас, ну, например, вы беременны будете, она увеличится. Это же обоснование, обоснование.
Ведущая Елена Назарова: А беременность, кстати, является, э-э, толчком к онкологии? Вот тоже же всё растёт, по идее. Если у женщины что-то там чуть-чуть есть, нужно ли женщинам при планировании ребёнка сдавать вот эти все, э-э, с контрастом МРТ и вот это вот всё, чтобы точно исключить даже малейшее начало онкологии?
Доктор Сойнов: Я скажу так, что случаи, когда беременные пациентки болеют раком молочной железы, они есть. Их немного, но они есть. И это всегда очень-очень большая проблема. В каком плане? А что первично, ребёнок или болезнь? И вот тут мы начинаем всей нашей дружной командой репродуктологов думать, ну, как провести лечение так, чтобы и ребёнок остался жив, и мама.
Ведущая Елена Назарова: Мама.
Доктор Сойнов: Э-э, но, опять же, это очень, это единичные какие-то ситуации, которые, как всегда, ну, вот они очень сложные. Они, но они и поэтому единичные, как правило, скорее всего. Не скажу, что это какая-то прям прямая корреляция. Беременных людей и женщин гораздо больше…
Ведущая Елена Назарова: Больше, слава богу.
Доктор Сойнов: Чем больных. В десятки, сотни раз. Это, слава богу.
Ведущая Елена Назарова: То есть это не обязательно. Достаточно УЗИ просто и обычного…
Доктор Сойнов: Ну, в зависимости, консультация гинеколога-маммолога всегда будет проходить. Там какое-то базовое обследование, вот УЗИ, как правило, достаточно. Если есть какие-то подозрения, и девушка молодая, лучше сделать МРТ.
Ведущая Елена Назарова: С контрастом.
Доктор Сойнов: Разумеется.
Ведущая Елена Назарова: Просто есть разные.
Доктор Сойнов: Конечно, есть без контраста. Просто объясню, почему с контрастом. Все узловые образования, которые злокачественные, они обрастают сосудами. Ну, в них сосуды кровеносные врастают. А контраст распространяется по сосудам кровеносным. Соответственно, если мы введём контраст, то на МРТ мы будем видеть узел, который насыщается контрастом. Ну, то есть он придёт туда. И, скорее всего, вот, и вот по этому уже ставится…
Ведущая Елена Назарова: Точный диагноз.
Доктор Сойнов: Ну, более-менее. Точный диагноз только путём биопсии возможен. То есть, когда мы кусочек ткани оттуда заберём.
Ведущая Елена Назарова: То есть может такое, что на МРТ с контрастом покажет там какое-то свечение, да, там вот эти вот очаги, да? Но это не онкология.
Доктор Сойнов: Надо смотреть конкретную ситуацию. Это может и фиброаденома быть, но она светится характерно как для фиброаденомы.
Ведущая Елена Назарова: Угу, я поняла.
Доктор Сойнов: Если это что-то зло, плохое, то, если на МРТ показало, очень велик шанс, что это как раз то, зачем, ну, то, что я лечу.
Ведущая Елена Назарова: Так, и ещё у меня есть один вопрос. Если женщина сделала себе эстетическую операцию, увеличила грудь, является ли эта операция увеличивающей риск, э-э, развития онкологии?
Доктор Сойнов: Я по своему опыту могу сказать, что это даже, наоборот, а-а, установленный имплант позволяет найти ранние формы рака молочной железы.
Ведущая Елена Назарова: Почему?
Доктор Сойнов: Потому что имплант, он устанавливается либо под молочную железу, либо под большую грудную мышцу, и подпирает железу к коже.
Ведущая Елена Назарова: Угу.
Доктор Сойнов: И из-за этого там возникает давление, при котором все узелки очень-очень удобно трогать, пальпировать и просматривать.
Ведущая Елена Назарова: Видны.
Доктор Сойнов: И поэтому вот, на моём опыте, пациентки, у которых импланты есть, они как раз сами находят эти образования, просто потому, что там железа не, имплант поджал, всё видно, она сама это находит.
Ведущая Елена Назарова: Не, это я поняла. Э-э, но может ли быть такое, что вот имплант, он там, не знаю, токсичный, и он вызывает вот эти образования?
Доктор Сойнов: Нет, конечно. Есть одна история про имплантассоциированную лимфому.
Ведущая Елена Назарова: Да.
Доктор Сойнов: Вот, я думаю, что вы на это намекаете, да?
Ведущая Елена Назарова: Да.
Доктор Сойнов: Э-э, это была одна фирма. Я не буду говорить какая.
Ведущая Елена Назарова: Allergan.
Доктор Сойнов: А, так можно было? Ну ладно. Ну это Allergan был, да. Они создавали импланты, хм, но это были импланты то ли третьего, то ли какого-то там поколения, старенькие, да. Но идея в чём была, что их капсула, врастая в окружающие ткани, формировала там некоторую среду, при которой лимфатическая система приводила к развитию лимфомы. Такое было. И это очень-очень сильно ударило по авторитету компании Allergan, которая, по-моему, она и закрылась в итоге, или как-то переименовались.
Ведущая Елена Назарова: Они там всё это отозвали, женщинам всем всё это за бесплатно доставали, вставляли новое, но, да, репутация уже не вышла.
Доктор Сойнов: В общем, это привело к очень-очень огромному скандалу на рынке. И, собственно, сейчас импланты выходят такие, что, ну, скажем так, давай, вот так. На данный момент каких-то случаев установки агментации молочной железы и связанных с этим онкологических заболеваний пока нет.
Ведущая Елена Назарова: То есть никаких клинических испытаний на эту тему нет.
Доктор Сойнов: Нет. Ну, опять же, давай так, Allergan вряд ли проводил клинические испытания с учётом того, что он на рынок их вёл. Просто были случаи.
Ведущая Елена Назарова: Да.
Доктор Сойнов: Скорее всего, онкологи начали замечать, что, ну, что-то происходит. И, когда это накопилось критическое количество этих случаев, просто, ну, причинно-следственную связь провели, что у них у всех был имплант фирмы Allergan.
Ведущая Елена Назарова: Так, но справедливости ради, нужно уточнить, что это был не рак молочной железы, это была лимфома.
Доктор Сойнов: Это было другое заболевание, абсолютно. Оно связано с…
Ведущая Елена Назарова: Да, оно связано было.
Доктор Сойнов: Даже не с наличием импланта, а с капсулой, которую формирует имплант.
Ведущая Елена Назарова: Да, угу.
Доктор Сойнов: Такое может быть. Я сейчас, вот сейчас, на данный момент, каких-то таких прецедентов, ну, пока нет.
Ведущая Елена Назарова: Ну вот у тебя в практике были, э-э, девушки, у которых, которые приходили, и вот у них, э-э, и импланты, и, э-э, онкология.
Доктор Сойнов: Были.
Ведущая Елена Назарова: Но это не связанные вещи.
Доктор Сойнов: Смотри, в чём просто, как бы, логика в чём, да, они чаще находят маленькие, раз. Во-вторых, имплантассоциированная лимфома связана с тем, что капсула, имплант когда устанавливается, вокруг него такая грубая, грубая, как, ну, капсула такая формируется, просто как кармашек, в котором он удерживается и держится. И лимфома-то была вот как раз в лимфатической системе вот этой капсулы. То есть она в капсуле была и заставляла, ну, проблемы. А молочная железа — это вообще отдельный орган, который, ну, никак не связан с этой капсулой. У меня даже был, вот из интересных историй, у меня была и, ну, есть пациентка, которой имплант, она вот как раз тоже была из тех, кто не хотел лечиться, и у неё опухоль характеризовалась, как бы, местным ростом. И обычно, обычно, опять же, страшилки порассказываю, эти опухоли любят прорастать в грудную клетку. Но из-за того, что у неё был имплант, эта опухоль не смогла прорасти в грудную клетку и начала просто наружу расти. И это, по сути, спасло её от очень, ну, грозных, от очень большой проблемы, которую практически невозможно вылечить. Но, видимо, судя по моему, ну, как я понимаю, она не может прорасти, пробиться через имплант, и это её спасло вот от этого, от этой проблемы. И я был, конечно, очень…
Ведущая Елена Назарова: Все сейчас пойдут делать грудь.
Доктор Сойнов: Да, я тоже заведующему своему говорю, так, всё, пишем статью, как, э-э, установка имплантов в качестве…
Ведущая Елена Назарова: Спасла женщину от гибели.
Доктор Сойнов: В качестве увеличения выявления рака молочной железы и снижения грозных осложнений. Ну, тем не менее, сейчас мы не можем сказать, что это как-то чем-то связано.
Ведущая Елена Назарова: Ну это хорошо уже. Это уже хорошо, потому что тот рак всех напугал.
Доктор Сойнов: Да. Но я не могу сказать, что через 10 лет мы вот так встретимся и что-то не изменится.
Ведущая Елена Назарова: Будем надеяться.
Доктор Сойнов: Будем надеяться, что нет.
Ведущая Елена Назарова: Будем надеяться, что мы встретимся, и найдут какое-нибудь лекарство, и женщины будут трогать свою грудь только для своих каких-то эстетических хотелок, но никак не из-за болезней.
Доктор Сойнов: Я тоже на это надеюсь.
Ведущая Елена Назарова: Саш, спасибо тебе большое, что ты сегодня к нам пришёл. Столько всего полезного рассказал. Я желаю нашим зрителям никогда не столкнуться ни с одним из тех заболеваний, которые мы сегодня обсуждали.
Доктор Сойнов: Спасибо большое, что меня позвали. Я очень рад к вам приходить, зовите меня ещё. Ну я, на самом деле, тоже желаю, чтобы у вас никогда не было этих проблем, о которых я специализируюсь, потому что нет, это не нужно абсолютно. Поэтому живите счастливо, не думайте, главное, о том, что не ищите у себя никаких заболеваний, не надо этого делать, живите счастливо, и всё у вас будет хорошо.
Ведущая Елена Назарова: Но раз в год проверяйтесь.
Доктор Сойнов: Обязательно.
Ведущая Елена Назарова: Всё.
Доктор Сойнов: И к маммологу ходите.
Ведущая Елена Назарова: Всё. Спасибо.